Ольга горовая - Игры ночи [СИ]

— Какой интересный, и точно сформулированный вопрос, милая. — Михаэль медленно водил большим пальцем по коже ее шеи, рисуя сложный и непонятный узор. — А что для тебя дьявол, малыш?

— Рина? — Николай подошел к ним, окидывая Михаэля настороженным взглядом.

А Сирина вздрогнула, понимая, что уже начала называть его так, в своих мыслях. Подчинилась.

«Но», — попыталась она убедить саму себя, — «просто это имя, и в самом деле, гораздо больше подходит ему, нежели Майкл».

Оно было таким же, как и его обладатель. Притягивающее. Пропитанное силой.

Ник сделал еще шаг, внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Все в порядке, Рина? — Его подозрительный взгляд переметнулся на мужчину, а потом, прошелся по его руке, следуя туда, где лежала ладонь Михаэля, скрытая ее волосами. — Проблем нет?

Но, девушка не успела ответить, с удивлением слыша отзвук уже знакомого, недовольного, урчащего звука. Но откуда? Здесь, уж точно, никакого оборудования не было и в помине.

— У нас нет проблем…Ник, правильно? — Михаэль контролировал свою ярость, не желая раньше времени, отпускать силу.

Николай кивнул, признавая верность произнесения своего имени.

Сделав шаг немного в сторону и к Рине, Михаэль оказался чуть перед ней, словно становясь на пути у мужчины, но при этом, так и продолжал ласкать ее шею пальцем.

И его движения, будто специально, стали еще более дразнящими, более томными, заставляя маленькие искорки разбегаться по всему телу девушки, от этих неспешных, тягучих и мучительных касаний.

Сирина закусила губу. Она хотела бы что-то ответить на вопросительный взгляд Ника, который, не очень поверив Михаэлю, уперся своими глазами в нее. Но, … боялась, что если откроет рот, то просто застонет от того удовольствия, которое рождали в ее теле, движения пальцев стоящего рядом мужчины…

Боже мой!

И это он гладил ее шею… Она не хотела думать, что может испытать, доведись его руке опуститься куда-нибудь еще… в район сердца, например… или куда-нибудь, пониже…

— О, не волнуйся, малыш, тебе понравится. — Его шепот защекотал ее ухо, дразня хрипотцой. Но, он все так же, продолжал смотреть на чеха.

Черт побери!

Сирина не заметила, как с молитв перешла на чертыхания. Не до раздумий о богословии, как-то было. Он что, мысли ее читает? Или, у нее на лице все написано? В таком случае, она должна была бы испытывать стыд.

Однако, совесть и скромность задремали, убаюканные его обжигающей лаской.

— Кхм, — девушка честно попыталась прочистить горло, чтобы хоть как-то ответить на вопрос Николая. Облизнула пересохшие губы, улавливая, как урчание вокруг нее, меняет тональность, переходя из напряженного, в …довольное? — Полагаю, что да, Ник. — Сирина и сама не знала, что вынудило ее подтвердить слова Михаэля.

Но, не было у нее желания прекращать свой разговор с ним. Если это так называлось… хоть где-то… у суккубов, возможно… у древних римских демонов совращения это могли бы счесть болтовней…, не у людей, однозначно.

Она стоит тут, и серьезно размышляет о существовании демонов соблазнения? Ощущая при этом, невероятную, обжигающую ласку вполне реального мужчины?

Ее визит к психиатру, следует поставить в список первоочередных дел на будущей неделе. А лучше — завтра. Даже, если придется заплатить с торицей за вызов в воскресенье.

Вовсе, потерявшая способность следить за окружающими событиями, Рина почти пропустила, как странно изменилось выражение глаз Николая, недовольного ее ответом, как напряглось все его тело, словно тот собирался выяснять отношения в открытом противостоянии. Но, так же внезапно, его синие глаза потухли. И, кивнув, мужчина отошел от них, не оборачиваясь.

— Итак, малыш. — Михаэль обошел ее, полностью обнимая за плечи, и погружая пальцы в длинные темные пряди. — Прогуляемся? Осенняя Прага прекрасна и таинственна ночью. Не менее чем ночной зимний Лондон. Позволь, я покажу тебе самые интригующие ее места, и мы продолжим наш разговор о дьяволе.

— Не думаю, что уж очень сильна в этой теме. — Сирина прилагала героические усилия, чтобы не поддаться такому соблазнительному искусу — полностью откинуться на него.

Ее, непонятным образом, насторожило упоминание родного города. Что Михаэль мог знать об очаровании ночного Лондона зимой?

— Что ж, и в этом, я готов помочь расширить твой кругозор. — Пальцы Михаэля обхватили ее подбородок, поворачивая лицо девушки, ловя взгляд ее зеленых глаз. — Прогуляемся, Сирина?

Прага была великолепна, девушка не смогла бы поспорить с этим. Хоть и проигрывала улицам туманного города, усыпанного белым снегом. Но, вполне вероятно, что это патриотизм девушки гордо хмыкал, сложив руки на груди, и уперто отрицая красоту чужого дома. Сама же Сирина, наслаждалась… Она воистину, получала удовольствие от этой, странной и необычной прогулки с мужчиной, который, казалось, знал каждую ее мысль, предугадывая ответы еще до того, как вопрос начинал формироваться в ее сознании.

И вот это, а не тьма и извилистость узких средневековых улочек, добавляло прогулке таинственности.

Михаэль был загадкой. И пытливый мозг ученого, сокрытый в Сирине, жаждал разгадать этот ребус. Женщина в ней, жаждала совершенно иного.

Этой ночью, Сирина не вернулась в свою квартиру преподавательского кампуса…

Он поцеловал ее под горгульями собора святого Витта,[1] прерывая насмешливую речь, доказывающую, что и дьявол, с его созданиями, был необходим Церкви для защиты.

Его губы, подавляя Сирину своим напором, пробежались по ее скуле, целуя так, что девушка утратила всякое ощущение реальности, забывая о том, что под ее ногами, возможно, находятся каменные мешки Далиборка.[2]

Ее не интересовало то, что она почти слышала стоны тех, кто погиб в этом месте, оживленных красочным, рождающим дрожь ужаса на коже, рассказом Михаэля.

Все, о чем могла думать Сирина — как не начать молить его о том, чтобы он не прекращал это мучительное, плавное движение губ, скользящих по ее устам, танцующих на ее коже.

— Думаю, что посещение еврейского кладбища, мы отложим на потом, не так ли, малыш? — Хриплый, полный желания, голос Михаэля, сводил ее с ума, забирая те крупицы разума, которые еще оставались в голове Сирины, после его поцелуев.

У нее не было силы, чтобы ответить на его вопрос, но он, кажется, и не нуждался в ее ответах.

Рука мужчины увлекала ее вглубь тьмы ночной Праги, которая казалась удивительно безлюдной. Хотя, возможно, Михаэль просто так хорошо знал туристические маршруты, что удачно избегал их?